Эту историю мне рассказала родная бабушка. Она, в прошлом пионерка-комсомола, верующая не в бога, а исключительно в коммунизм, стала вместе с такими же, как она сельчанками, свидетельницей странного происшествия. На ее глазах исполнилось проклятие матери сыну.
Бабушка клялась, что видела все произошедшее собственными глазами. Только объяснить не в силах.
В тот жаркий летний день женщины колхоза трудились в поле. Маруся вышла на работу вместе со всеми, хотя ее старуха-мать здорово захворала, а малое дитя оставить оказалось не с кем.
— Ну, да как-нибудь, — отмахнулась Маруся, на удивленные возгласы товарок, увидевших в поле двухлетнее чадо. – С матерью Васятку не оставишь, ее саму бы кто доглядел. Соседка обещалась в обед забежать, убедиться, что все в порядке. А сына пришлось с собой взять. Куда ж деваться? Трудодни жалко терять, да и не даст мне никто отгул.
Женщины поцокали языками да согласились. Действительно, выхода другого не было.
Полдня пролетело незаметно. Васятка по утру дремал, потом мать заняла его — сунула сухую горбушку хлеба сосать. Дальше дитя бабочками да цветочками развлекался. А к обеду спекся на жаре, раскапризничался. Ни водички не хочет, ни спать не желает.
Женщины по очереди потютюскали мальчонку, да все без толку, хнычет и хнычет малец. Отступились. Мать уже сама не своя, не знает куда податься и что сделать. Бесконечное нытье действует на нервы. И без того уже спину ломит, тело отдыха просит, а работы непочатый край. Да еще ребенок совсем извел.
— Чтобы ты провалился сквозь землю! — крикнула в сердцах Маруся.
Смотрят бабоньки, а ребенок-то пропал. Стонет, ноет по-прежнему, а самого и не видно вовсе. Забегала тогда Маруся, заголосила. Носится по полю, как оглашенная, под каждый лист лопуха заглядывает. А больше-то и некуда смотреть, ни кусточка, ни деревца нет. Чуть дальше от места, где собственного сына прокляла, отойдет, плач ребенка слышится тише, вернется к месту с расстеленным на земле для Васятки платком – звуки громче. Плачет сыночек, сердце матери надрывает, но самого нет как нет.
И милицию вызывали, и только ленивый не осматривал проклятое место. Не нашли Васятку. Хотя плач завсегда там слышен. Поговаривают до сих пор. Сама в то село не ездила, утверждать не буду. Но бабушка несколько лет назад видела знакомую, так крест творила, божась, что поле то нехорошим с тех пор считается. После развала союза долго пустовало, бурьяном поросло. А не так давно выкупил землю частник, но дело у него так и не заладилось. Не хотят работники пахать там, где дитя малое слезами заливается.
С тех пор в нашей семье правило одно заведено. Запрещено говорить нехорошие вещи друг другу. Бабушка хоть и неверующая, но и сама никогда не произносит вслух дурные пожелания, и никому из близких не позволяет. Наученная чужим опытом. Стоит кому-то в запале бросить «заткнись» или «чтоб тебе», как бабушка взвивается:
— Нельзя! Только доброе и хорошее произноси, особенно для близких.
А от себя хочу добавить, что не стоит забывать еще и про бумеранг проклятия. Так то вот.
Станьте первым!